Наша школа – самая лучшая в городе. Образцовая. А это значит, что все ученики в ней тоже образцы для подражания. Мы очень
стараемся соответствовать этому статусу. На занятия приходим ровно за пятнадцать минут до звонка, чтобы успеть подготовиться к уроку и повторить параграф учебника. В обязательном порядке носим
отутюженную форму. Все девочки заплетают косички, а мальчики носят галстуки. На переменках мы чинно гуляем по коридору, стараясь придерживаться правой стороны, чтоб не создавать толкотню. На
уроках внимательно слушаем объяснения учителей и выполняем все, что нам задают. Кроме того мы никогда не забываем записывать домашнее задание в дневники. Мы все очень рады, что у нас такая
замечательная школа.
Но, к сожалению, в каждой бочке меда имеется своя ложка дегтя. В нашей школе – это Фунтиков. Вечно опаздывает на уроки,
приходит лохматым, школьная форма мятая. Забывает дома учебники и тетради с домашним заданием. А на уроках что творит!
То, что он не такой как все, стало ясно с первого взгляда, когда учительница привела его в наш класс. И конечно же она
посадила его со мной рядом!
- Лялечкина у нас лучшая ученица в классе, - сказала учительница, - пусть она поможет Фунтикову по математике.
Нужно ли объяснять, в каком я была ужасе? Мельком взглянув на Фунтикова, я заметила, что у него немытые уши! Но что
поделаешь, раз мне дали это поручение, придется его выполнять, да не кое-как, а со всей ответственностью лучшей ученицы!
Дело это конечно нелегкое, хотя бы потому, что Фунтиков на уроках объяснения учителей слушал вполуха и все время что-то
рисовал под партой. Я улучила минутку и заглянула ему через плечо: на листочке бумаги был изображен пиратский корабль, совсем как настоящий. Вы подумайте, сам по математике ни в зуб ногой, а туда
же - корабли рисует!
После уроков я строго сказала Фунтикову:
- Приходи сегодня к пяти часам ко мне математику учить.
- Ага! – беспечно сказал Фунтиков.
И не пришел. Ни в пять, ни в шесть, ни в восемь.
Назавтра я его спрашиваю еще строже:
- Почему вчера не пришел?
- Понимаешь, - отвечает, - рисунок хотел поскорей закончить, про занятия-то и забыл...
На уроке Фунтиков конечно же схватил «двойку», и учительница на меня строго так посмотрела. Я со стыда чуть сквозь землю не провалилась, а Фунтикову – хоть бы что: сидит, украдкой под партой обезьян рисует.
Но я не собиралась сдаваться!
После уроков я ему опять очень строго говорю:
- Я к тебе приду в пять часов математикой заниматься.
- Ага! – безмятежно согласился Фунтиков.
Ровно в пять часов я была у дверей его квартиры. А Фунтикова дома не оказалось!
Но я так легко не отступаюсь. И хотя у меня в шесть математический кружок (на который хожу не потому что очень уж люблю
решать задачки, а для того, чтобы получать дополнительные баллы), я осталась ждать Фунтикова. Полседьмого он явился, с мольбертом, весь краской перемазанный и лохматее обычного. Веселый такой:
какие-то березки акварельные мне под нос сует.
Я ему:
- Садись заниматься!
Даже от краски отмыться не позволила.
Фунтиков завздыхал, да делать нечего, сел за стол, учебник математики раскрыл, жалостно так поглядывает. Только не
удалось ему меня разжалобить, ведь я кружок из-за него пропустила!
Ну, помучился он у меня! И я с ним – тоже. Фунтиков ошибался в каждом примере, в объяснения вникал с превеликим трудом, а
когда думал, все рисовать что-то пытался на клочках бумаги. Я у него эти бумажки отнимала и мы все начинали снова. И только когда глаза у Фунтикова от математики стали круглыми, как нули, я
наконец его отпустила и ушла домой с чувством выполненного долга: учительница мной останется довольна!
И действительно, на следующий день Фунтиков получил «удовлетворительно». Вы думаете, что он сказал мне за это «спасибо»?
Ага, как же! С тех пор он вообще стал меня избегать, так и норовил улизнуть куда-нибудь!
Но сдаваться я по-прежнему не собиралась: подкарауливала Фунтикова у школы, у его дома, даже разыскивала его на этюдах.
Правда, математический кружок пришлось бросить, но дело того стоило, наши с Фунтиковым занятия шли полным ходом!
Иногда он пытался усыпить мое внимание: любил, не дорешав уравнения, вдруг огорошить меня каким-нибудь странным
замечанием, например:
- Лялечкина, у тебя глаза зеленые, как трава.
Или спрашивал:
- А какой твой любимый урок?
Как будто уроки бывают любимыми! Хорошие оценки надо получать на всех уроках! Вот у меня по всем предметам и было
«отлично». Только учительница музыки никогда не ставила мне высший бал, хотя и хвалила за старательность.
Как бы то ни было, отвлекаться Фунтикову я не разрешала, особенно на математике. Как замечу, что у него глаза
мечтательными делаются, сразу его локтем в бок толкаю:
- Фунтиков, - шепчу, - не отвлекайся!
Однажды Фунтиков на уроках сильно мечтательный был, и я знала – почему: у него дома картина с осенним лесом
недорисованная лежала; я прямо видела, как этот лес у него в глазах отражается. Так вот, когда я шестой раз ткнула его локтем, он и говорит:
- Лялечкина, отстань ты от меня со своей математикой, я картину закончить должен!
Мне конечно обидно было такое услышать, но я виду не подала, говорю:
- Фунтиков, не позорь нашу передовую школу. Ты должен научиться решать косвенные задачи!
- После того, как закончу картину! – ответил упрямый Фунтиков и припустил от меня по коридору. Я конечно побежала за ним.
Фунтиков – на улицу, я – не отстаю. Он – домой, я – догоняю. Фунтиков подбежал к своей картине, подпрыгнул, и... он уже в картине, бежит по осеннему лесу.
Но я не собиралась отступать, если у Фунтикова этот трюк сработал, значит и я смогу! Подпрыгнула... и вот я тоже бегу по
этому самому лесу и кричу:
- Фунтиков, подожди!
Так мы и бегали, может час, а может два. Наконец я загнала Фунтикова в какое-то болотце, а он мне вдруг говорит:
- Смотри, лебеди в теплые края улетают!
Я посмотрела на небо: довольно низко над лесом летел клин лебедей. И тут я впервые заметила, какое здесь все красивое: и
золотые листья на деревьях, и осеннее небо, и летящие птицы. Ловить Фунтикова мне вдруг расхотелось.
- А вон боровик! – радостно сообщил Фунтиков, выбравшись из болотца.
Мы погуляли с ним по лесу, набрали грибов, и выпрыгнули из картины домой.
Пока Фунтиков ее дорисовывал, я делала домашнее задание по математике. Иногда я отрывалась от решения примеров и украдкой
поглядывала на Фунтикова: у него было такое счатливое лицо... Конечно, он – двоечник, но такой счатливой я себя не чувствовала, даже когда получала по три отличных отметки кряду. Почему так
происходит?
Наверное пока я была в картине со мной что-то странное произошло, потому как математику я дала Фунтикову списать. А ночью
мне снился шум осеннего дождика и крики лебедей, улетающих в дальние страны...
Но на следующий день меня стали мучать угрызения совести: я, лучшая ученица в классе, не выполнила данного мне поручения,
более того, позволила Фунтикову СПИСЫВАТЬ!..
Этот позор нужно было поскорей смыть – трудовым потом Фунтикова. И я с удвоенной энергией принялась подтягивать его по математике.
После того, как Фунтиков закончил картину, он какое-то время был довольно прилежным, честно старался вникать в условия
задач и даже удирать от меня перестал. Но однажды прихожу к нему заниматься, гляжу, а он новую картину рисовать начал. Про Африку. Мои самые мрачные предчувствия сбылись: Фунтиков сразу же
нахватал «двоек», а мне опять пришлось его ловить и подтягивать.
В четверг у нас была контрольная по математике. Я углубилась в свой вариант, вдруг чувствую, что-то не то. Гляжу на
Фунтикова, а тот листок с заданием от себя отодвинул, лицо такое отрешенное, полез в парту, вытащил эскиз своей картины и стал там чего-то дорисовывать!
Опять, думаю, «двойку» схватит! Ну уж нет, не бывать этому! И на ногу ему что есть силы наступила. А он ногу отдернул и
от меня в свой эскиз – шасть! Прямо на уроке! Я конечно же бросилась вдогонку.
Вот бежим мы по Африке, вокруг лианы, пальмы, попугаи кричат. И я кричу:
- Фунтиков, вернись и дорешай контрольную!
А он мне:
- Лялечкина, контрольная подождет, я тут кое-что исправить должен!
И еще быстрее бежит.
Вдруг, из зарослей лев выскочил! Увидел нас и сразу нападать собрался. Мы с Фунтиковым поскорей развернулись и назад
побежали. А по Африке бегать трудно, это вам не стадион школьный, я все время о какие-то корни спотыкалась, за колючки цеплялась, а тут еще лиана у меня в ногах запуталась и я упала. Ну, думаю,
конец мне пришел! А Фунтиков вдруг остановился, выхватил из кармана карандаш и замахал им перед львиной мордой. Гляжу – а лев уже в клетке сидит: это Фунтиков ему клетку пририсовал.
Затем Фунтиков помог мне подняться и мы пошли перекрашивать колибри: они садились мне на руки, а Фунтиков тонкой
кисточкой подкрашивал птицам перья.
После того как Фунтиков перекрасил всех колибри мы вернулись в класс. Наше исчезновение, а потом появление не прошли
незамеченными: учительница очень рассердилась и прогнала нас с урока.
Со мной после путешествия в картину опять что-то непонятное произошло: я совсем не расстроилась из-за того что нас из
кабинета выгнали. И Фунтикова сильно уважать стала: оказывается он такой смелый! И лохматость ему очень даже идет.
- Фунтиков, - говорю, - спасибо тебе, ты настоящий герой!
А он смотрит на меня так мечтательно, будто я – его эскиз, и спрашивает:
- Лялечкина, можно я твой портрет нарисую?
Через несколько дней Фунтиков вдруг сам ко мне приходит.
- Помоги, - говорит, - мне картину закончить.
Я только плечами пожала: ну как я ему могу помочь, если живописью отродясь не занималась? А он меня к себе домой привел и
картину незаконченную показывает. На ней беседка красивая нарисована, посреди беседки – пюпитр с нотами и скрипка лежит на стульчике.
Зашли мы в картину, Фунтиков скрипку мне протягивает:
- Ты сыграй пожалуйста что-нибудь, пока я рисовать тебя буду.
- Фунтиков! – едва вымолвила я, - Я же «ре» от «си» отличить не могу!
- А ты попробуй,- попросил настырный Фунтиков.
Я опустила глаза и вдруг заметила, что на мне надето красивое старинное платье. На полу беседки играли солнечные зайчики,
легонько покачивались ветви сирени, благоухали цветы в вазе, слышалось щебетание птиц... Я сама не заметила, как взяла скрипку в руки и взмахнула смычком. Полилась нежная мелодия...
Вот собственно и все. Фунтиков закончил картину и собирается отправить ее на конкурс молодых художников. А у меня после
этого случая открылись музыкальные способности, я стала учиться в музыкальной школе и уже не так много времени уделяю математике, хотя это мне и стоило звания лучшей ученицы в классе. Потому что,
когда я играю на скрипке, во всем мире нету человека счастливее меня...
